О своем нашумевшем выступлении в эфире «Россия 1»; о том, что происходит за кулисами КремльТВ; о «беременности революцией» в России — об этом и многом другом в интервью с российским оппозиционным политологом и публицистом, доктором исторических наук Александром Сытиным.
— Были какие-то последствия из-за вашего признания о симпатиях к силам АТО в эфире «Россия 1»? Угрозы поступали?
— Писали много, но с угрозами не подходил никто. Кассирша в супермаркете даже автограф попросила. Пара людей подходили и благодарили за честную позицию. Писали много, но я их всех сначала блокирую и сохраняю на Facebook. Там была безумная истерика, но сейчас она спала. То есть их хватило приблизительно на неделю. Сама редакция, насколько мне известно, была этой программой довольна.
— Пойдете на подобное шоу, если снова позовут?
— Пойду, конечно. Почему бы и нет.
— А какое на вас впечатление произвел Соловьев (известный кремлевский пропагандист. — Ред.)? Сильно его поведение в жизни отличается от того, как он себя ведет перед камерами?
— Он абсолютно адекватный и умный человек. Он делает свою работу, так как ее представляет и умеет. И, в общем, я думаю, что если бы что-то изменилось, то на следующий день изменился бы и Соловьев. Я в этом практически уверен.
У него работа такая. Если посмотреть с «изнанки» на все это, то за исключением двух-трех людей – все остальные достаточно адекватные. То, что они несут в эфире — это одно, а потом в кулуарах за кофе все нормально общаются, обмениваются какими-то новостями и т.д.
Но я понимаю, к чему вы ведете. Говорить о том, что существует идейный антиукраинский клан на российском ТВ я бы не стал. Подчеркиваю – идейный. Ничего этого нет. Есть определенный формат. Любой человек, работавший на ТВ, это прекрасно поймет. И он соблюдается. Но никакой истерии я не вижу.
— Какого вы мнения о протестах, которые периодически вспыхивают в России? Сегодня стало известно об очередных задержания активистов в Москве. Как думаете, это в Кремле так боятся «улицы» или же репрессивная система уже просто работает в автономном режиме?
— Кремль не хочет уличной активности, и я думаю, что не готов к массовым репрессиям, тем более не готов стрелять. Хотя на практике всякое может быть.
В правительстве убеждены, что все можно решить точечными задержаниями, арестами, осуждениями. Они живут в мире представлений о том, что какие-то отщепенцы-смутьяны мутят воду, а 85% населения их поддерживают. В Кремле видят свою социальную опору не в вестернизированном в большей или меньшей степени населении столиц, а в провинции и населении моногородов.
Однако, во-первых, моногорода никогда ничего не решали и решать не могут, они вообще, грубо говоря, не являются общественным субъектом и могут лишь демонстрировать результаты голосования. Во-вторых, там тоже назревает недовольство ростом цен, ухудшением уровня жизни. Это становится все заметнее с каждым кварталом и даже с каждым месяцем.
Но с другой стороны, и уличные протесты до известной степени бесплодны — в Майдан они пока, как мне кажется, не перерастут из-за того, что в России отсутствует субъективный фактор. Движение некому возглавить, и оппозиция не может предложить ничего такого, что бы действительно консолидировало народ и сподвигало его на восстание. Сколько будет длиться такая «беременность революцией», сказать трудно — может быть, долго, а может, взрыв случится из-за любого предлога. Я бы скорее обратил внимание на протесты против реновации. Москвичи очень недовольны мэром Собяниным, и понимают, что это не злой боярин при добром царе. А ситуация в любом случае будет решаться в Москве и Москвой.
— Во время своего выступления вы сказали о том, что РФ никогда не пойдет на аннексию ОРДЛО. Значит ли это, что со временем в Кремле могут дать задний ход? Или же конфликт продолжат «морозить»?
— С моей точки зрения, Донбасс затевался для дестабилизации Украины. Если Россия его присоединит — мир скажет, что она оккупировала еще одну часть суверенной Украины и только усилит санкции. Тем более, что Кремль цепляется за Минский формат, понимая, что это единственный оставшийся у него способ давления на Киев. Кроме того, Донбасс — это мощный повседневный информационный повод для обвинения Украины во всех мыслимых грехах.
Я думаю, что конфликт на Донбассе будет сохраняться в замороженном состоянии, то обостряясь, то затихая. Уже который год не устаю повторять, что единственным способом его решения является ввод вооруженного миротворческого контингента для восстановления русско-украинской границы и демилитаризация региона силами ВСУ под прикрытием этого контингента по образцу Сербской Краины.
Мировое сообщество, да и сама Украина, не готовы к такому решению и бесконечно топчутся на базе минского формата, который полностью продемонстрировал свою недееспособность. Но эта неготовность только работает на руку России, заинтересованной в том, чтобы у Украины был вооруженный конфликт.
Сейчас в связи с планами Украины вступить в НАТО — Донбасс стал главной надеждой Кремля: ведь в НАТО не принимают страны с вооруженным конфликтом. Так что ни о каком присоединении Донбасса к России речи быть не может. В целом, это будет похоже на Карабах. Понятно, что все вооруженные конфликты когда-то заканчиваются миром, но когда и в какой форме это может произойти в этих двух случаях сейчас, вряд ли кто-то сможет сказать.
— Также вы затронули тему блокады Донбасса. Какого Вы мнения об этой затее? Как думаете, в долгосрочной перспективе это может дать положительный эффект или же мы сами еще больше отдаляем от себя эти территории?
— Я избегаю, сидя в Москве, давать какие-либо рекомендации Украине. Но, с моей точки зрения, курс на блокаду совершенно правильный. Надо понять, что интегрировать это население в украинское общество в обозримом будущем вряд ли удастся, так что «потерять» население ДНР/ЛНР Украина не может. По опыту бесед с представителями этих республик на российском ТВ могу сказать, что, скорее всего, некая точка невозврата пройдена. Поэтому как средство борьбы — блокада совершенно правильный и осмысленный шаг.
